Записки грибника - Страница 49

Так вот, сидит эта банда и под разговор тянет пиво, закусывая вяленой рыбкой. У одного родилась дочка, вот он и приволок ведро пива. Что такое двенадцать литров на полтора десятка крепких мужиков, так, усы смочить.

— Бог в помощь, — Поздоровался с ними.

— И тебе не хворать, — Ответил тот, что был ближе и вытер ладонью пену с бороды. — Ты кто таков будешь?

Я не успел ответить, из дальнего угла подал голос, молодой парнишка, — Это Федор, пищальный мастер, дядька Василий, он…

Что хотел сказать юноша дальше, осталось неизвестным, — Нишкни, короста, когда мужи речь ведут, молод ещё, в разговор встревать. Сказывай Федор, по делу пришел, а ли как?

— Мимо шел, дай думаю, зайду на народ посмотрю, себя покажу. Интерес есть, глянуть, как вы тут с деревом работаете. Может, что из моих придумок поможете сделать.

— Присаживайся, мил человек, отведай, что бог послал.

У Митьки, — Он указал, на молодого парня, который узнал меня, — доча родилась, Матреной назвал.

Зачерпнув своей кружкой из посудины, перелил в свободную чашку и пододвинул мне, — Слово скажи.

Пришлось произносить, отказываться грех. — Мить, у тебя ещё дети есть?

Народ загалдел, — ' Он в этом деле мастер, не смотри что молодой, три сына ужо настругал, вот теперь матери помощницу сделал'

— Мить, счастья тебе, твоей дочурке и твоим сыновьям, пусть бог, хранит тебя и твою семью от всех напастей. — И выпил пиво. Оно оказалось, так себе, кислая водичка, с небольшими градусом.

Повернулся к первому токарю, который говорил со мной, — Как тебя звать величать, а то кричать, — 'Эй ты' не по годам будет.

— Никон Лукьянов, я, мастер здешний.

— а поведай мне, что и как, вы делаете. — Зачем спросил? Поинтересовался сдуру, чем они занимаются… На мою голову вылили целый ворох бесполезной информации. Хотя это как посмотреть, после сегодняшнего разговора с Епифаном…

— Чтоб ты проведать хотел?

— Да всё. — М — да, он получил свободные уши.

Никон, степенно, не торопясь, допил свое пиво, аккуратно поставил кружку на стол.

— Мы должны точить пушечные и протчие болваны и что сверх того случитца потребное к заводским делам, а сколько чего порознь в год надлежит зделано быть, того описать и исчислить невозможно, ибо не всегда одна какая-либо вещь делается, но разные, когда какие понадобятца, и для того потребные к тому припасы положены по нынешнему расходу.

Я затряс головой, — Понятно, что ничего не понятно. Говоришь, что прежде чем пушку отлить, вы её, здесь у себя точите?

— Не саму, конечно, но болвана закладного мы протачиваем, это чтоб потом, можно было пыжи для неё в любом месте делать.

— Это как?

— А вот так, — Он встал и прошел в дальний угол мастерской, обернулся и поманил меня рукой, — Иди сюда. Смотри.

Здоровенный такой, деревянный ящик, в нем было наверно сотни три бобышек, на первый взгляд, совершенно одинаковых. Точеный цилиндр, с небольшой прорезью сбоку.

— А это зачем?

— Так в пушку, деревяху голую никто не пихает, её же веревкой обмотать надоть. — И посмотрел на меня, как-то пристально.

Я развел руками, — Ну не видел такое раньше. Не знал, теперь вот ты мне показал.

— Так ты же пищали делаешь. — В голосе было удивление.

— Они у меня вот этим стреляют. — И достал из кармана гильзу, показывая.

Токарь взял её в руки, покрутил, заглянул во внутрь, понюхал зачем-то и вернул обратно. — Занятно. И вот такими стреляешь?

— Нет, здесь зелье лежит, сюда пистон вставляется, пуля всё затыкает.

— А запаливать тогда как? Костер что ли жечь? — Он коротко хохотнул.

— Ежели чем острым по донышку стукнуть, — Показал на капсюль, — Он сам загорится и подожжет зелье и бабах. Пуля улетела, враг упал.

Сам придумал? — Более уважительно спросил Никон.

Я скромно кивнул головой и попросил, — а расскажи, как вы точите для пушки.

— Когда и каковая востребуется вылить пушка, тогда вначале к делу на оные фурмы и делаем точеной деревянной болван, длиною и толщиною как в скаске отписано будет.

— Какой сказке?

— Скаска, эта, мастером пишется, в ней он кажет, какую пушку делать восхочет. Федор, ты же сам просил тебе сказать. А таперича слово молвить не даешь, — И укоризненно покачал головой.

— Прости, молчу. — И сотворив самую умильную рожу, прижал руки к груди.

— Тебе только скоморохом на ярмарке, народ веселить, — проворчал, Никон и продолжил.

Такие станки, какие стояли в этом 'цеху', я видел в музее, полнейший примитив, педальный привод, вместо возвратной пружины, сухая лесина и здесь вместо ремней, были веревки. Передняя бабка клиновая, задняя с железным винтом, для зажима заготовки, про люнет здесь и не слушали. Инструмент, был стальной, как они говорили, из уклада. Взял один повертел в руках, попробовал на искру, так себе ничего выдающегося, обычные токарные резцы по дереву, прямые и полукруглые. Сверла они, правда, чудно называли, нодарь, большой или малый.

Никон, даже на одном из маленьких уродцев, носящем гордое имя, токарный станок, за три минуты выточил этот самый пыж. Приемы работы с течением веков не поменялись, длинная рукоять инструмента и крепкие руки. Да, упор под резец, называется у них свайка и похож он гвоздь с большой шляпкой. Ну, в принципе понятно, что здесь можно сделать, поставить нормальный подручник, добавить люнет и елочку из шкивов, для регулировки оборотов. На мой вопрос, почему из тополя не точите, Никон ответил, — 'морока с этим деревом возиться, уж больно остро резы наводить надоть'