Записки грибника - Страница 19

— У тебя кисленькое ещё есть? — Жалостно спросил я, — Полечиться. А то в себя не приду.

— Как знал, с собой прихватил, — Он вытащил из-за спины и всунул мне в руки, запотевший глиняный сосуд с лекарством.

Господи, как же хорошо…

Спустя некоторое время, я уже чувствовал себя гораздо лучше, и смог даже сесть и даже встать. Добрел до стола уселся и обхватил многострадальную голову руками.

— Ну, герой жив? — Раздался голос за моей спиной, оглядываться было выше моих сил и смог только промычать что-то невнятное. Передо мной поставили нечто горячее и пахнущее сгоревшим углем, с трудом разлепил опухшие глаза.

Передо мной стоял самовар. Сверкающий надраенной медью, исходящий паром из неплотно прикрытой крышки, почти, такой как я описал. Потрогал резные ручки, прикоснулся к кранику, подставил кружку и в неё полился кипяток. — У тебя получилось. — Никодим сам сиял не меньше своего детища. Я попробовал заглянуть внутрь и обжегся.

— Из дерева здесь ручки должны быть, а не медные. — Прихватив рукавом, приподнял, внутри всё было покрыто слоем олова.

— Я тут его мужикам показал…

— Каким?

— В трактире, так им понравилось, заказали аж две штуки, и чтоб не меньше чем на ведро было.

— Ты ещё для них блюдо круглое делай, а то спалят сами себя, тебя же виноватым сделают. И трубу для него надобно больше, чтоб тяга была, дымить меньше будет. — Советы выпадали из меня с трудом. Думать совсем не хотелось, посидев ещё немного, съел кусок пирога с рыбой. Добрался до лавки и, рухнув на неё без сил, провалился в сон.

Очнулся из липкой дремы только к вечеру, вялым, но хотя бы живым.

— Проспался, ну ты и дрыхнуть, здоров, — Никодим стоял около стола. — Вы немцы завсегда так?

— Одному говорил, как об стену горох, теперь второму всё заново твердить, русский я. Сколько я спал?

— Так вечер уже, скоро служба начнется, пойдешь?

— Если скажу нет? Опять немчурой обзовешь? Там откуда я родом, к церкви другое отношение.

— Это какое же?

— Верим. Крестимся, но в собор ходим… Ходим когда душа скажет, в грехе покаяться.

— А ты значиться не согрешил?

— Пока нет и надеюсь что долго этого не будет.

— Дело твоё, я тебе тут подарунок оставил, — Он сдвинул по столу ладонь, покачал головой и вышел. Я встал и посмотрел, на столешнице лежала горка пятаков, пересчитал, восемь штук, сорок копеек. Это за что он мне отдал?

Когда оделся кликнул хозяев, в доме никого не было, хотелось обговорить с Никодимом, кое какие вопросы. Ждать прошел в его мастерскую. Надо завязывать пить. Ей богу, завязывать, целый день вылетел в трубу коту под хвост.

Всё, трезвость норма жизни. Сумел остановиться там, смогу и здесь. Когда очнулся, первой мыслью была спиртовая горелка, но единственное что стояло на пути, это гибкая подводка, шланг для подачи горючего, и в моем воспаленном мозгу проскакало стадо баранов. Точно. Кишку обшить кожей, вот готовая трубка, насколько долговечна, это другой вопрос, в крайнем случае, не зря перед глазами пронеслась отара этих тварей.

В прошлые разы у меня не было времени рассмотреть мастерскую чем и занялся сейчас. Верстак, стоящий у окна, забранного между прочим стеклом, рябое, с волнами. Но тем не менее это было так. В правом углу стоял небольшой горн, на полках рядом с ним сушились тигли, в которых, судя по всему, плавилась медь. С другой стороны деревянный ящик разделенный на две части в одном лежали куски лома, а в другой использованные формы. С другой стороны на вкопанном в землю чурбаке был закреплен некий механизм, станина, два чугунных валка, куча разных клиньев и предмет похожий на ручку от мясорубки. Ещё там был прообраз точила, с одной стороны камень, с другой тряпично — войлочный круг. Деревянная рама, шкив, пропущенная веревка и идущая к прибитой на потолке тоже деревянной пружине (сухой ветке). Натуральное хозяйство, всё из дерева у кузнеца из чугуна и плохого железа, а что у плотника?

Наверняка всё тоже самое, у самого на даче целый чемодан инструментов из бука, дуба, и груши может что-то было и сосновое.

На столешнице царил идеальный порядок, всё было разложено по полочкам и ящичкам. Покопавшись среди хлама, нашел кусок похожий на бронзу стал вытачивать будущую горелку. Напильник был плохенький но к тому времени когда пришел Никодим, в чернее у меня уже была готова болванка. Оставалось сверловка, установка патрубков и краников.

Систему видел простую, сверху небольшая емкость для топлива, оно идет самотеком, трубка для подачи воздуха.

— Вот ты где? — Тон был…

Упс. Лучше бы на улице подождал, как меня к табуретке не приморозило…

— Никодим. Прости меня, что без спросу, к тебе сюда пришел. Я с тобой поговорить хотел, а когда вернешься, не знал. Вот и забрел сюда.

— Это что такое ты делаешь, — он взял в руки моё произведение, покрутил, рассматривая, а я попутно объяснял для чего и зачем она нужна, моя горелка.

— Хочешь сказать, что с этой штукой можно будет паять, лудить всё что угодно?

— Да только небольших размеров. Надо будет попробовать, паять тонкой медной проволокой. Или разные припои пробовать.

Он отмахнулся, — это есть. Ты лучше скажи, воздух сюда как попадет?

— Баранью кишку в кожу зашить на оправке, а потом на бурдюке закрепить, его накачивать с помощью насоса, я покажу опосля, как его сделать.

— Ну, надул, а…

— Сверху камень, положим, вес подберем. А если надумаешь большую, — Я обвел вокруг себя рукой, — мастерскую делать, то можно будет построить, мешок для воздуха, просто огромным. На полдня хватит, паять. Ты за сколько самовар продал?