Записки грибника - Страница 51

Вернулся, сверкая красной жопой как бабуин, и поблескивая свежей полировкой. Меня оштрафовали на пятьдесят копеек (суки) и должен был дать конюху отступные в гривенник. Лечение кобылы позже обошлось еще в пятак'

— Да тех лошадей… — Отмахнулся рукой, — Смотрю на роздыхе, можешь поведать, что дальше делать будешь.

— Почему бы и нет. Укладу ещё греться. Ванятка, не качай шибко, пожжешь, — Окликнул подмастерье у привода мехов.

— Так ты, Федор, сам не меньше меня ведать должон, что и как. Аль пытаешь? — Спросил, а сам так подозрительно покосился. Подозревая наверно, что я пришел устраивать ему разборки за тот случай.

Нужен он мне, там моя лажа была, картечи зарядил больше чем надо, её заклинило, ствол разорвало.

— Нужен ты мне, обиду пытать. Кузнечное дело мне неведомо, но знаю хитрости аглицкие.

— Это, какие?

— Поведай, а я добавлю, как мастера иноземные ладят.

Василий, окинул меня взглядом, с этаким хитрым прищуром, потом усмехнулся чему-то одному ему понятному и начал неторопливо рассказывать.

— Счас, этот криворукий, — кивнул на Ваньку — подмастерье, греть будет, пока не засветиться белым и искра такая же не полетит, присыплю песочком и заварю шов. Да милок, ствол мой, что давеча порвало…

— У меня он. А что так?

— Как его разнесло? По шву али где?

Я понял что его интересует, — Проковка целая осталось и казну не вырвало, мне кажется там не провар по стенке был. Полосы разошлись и как будто между ними угля насыпали.

Кузнец, постарался незаметно для меня перевести дух. — Мил, человек, отдай мне ту железку, тебе без пользы, а некоторым…. — С угрозой в голосе недоговорил и повернулся к ученику.

— Ванька! Сучий потрох, вытащи поковку и отложи в стороночку, а сам подь сюда.

Подмастерье вжал голову в плечи и быстро исполнил, что было приказано.

— Поведай мне чадо, — Голос был ласковый, только Ванюшку, что-то затрясло от него. — Как ты ствол витой работал?

— Как показывал, батя.

— Сказывай, как! — Кузнец хлопнул себя по коленке ладонью, — Али ты язык в жопу засунул, с девками лясы точить, первой, а как ответ держать перед честным людом. Так батя должон отдуваться.

Федор сказывает, — Последовал кивок в мою сторону, — Не провар был, и от этого ствол у него разорвало, чуть людей не поубивало.

Ничего лучшего в ответ, Ванька сказать не мог, — так не убило…

Я сбоку сидел и видел как после этих слов перекосилось лицо Василия, потом полыхнуло красным. Но мужик сдержался, своим рукам волю не дал, — Сына, пойдешь на конюшню, найдешь Сапарку, отдашь ему копейку и пусть он тебе всыплет пяток кнутов, потом придешь, покажешь. Ступай чадо, с богом.

Иди, не стой над душой.

Проводил сына взглядом и ответил на мой невысказанный вопрос, — Боюсь зашибу, давеча поучил маненько, так он седмицу ходить не мог. А Сапарка, дружок евонный, шкуру не спустит. — И замолчал уйдя в себя. Потом очнулся и как ни в чем не бывало продолжил.

— Можно ещё крученый ствол смастерить. Опосля сварки, греешь и закручиваешь на болване, он покрепче будет, чем обычный. А у тебя какие придумки есть?

— Какие придумки?

— Э — эх, Федор. Про тебя говорят что ты всякие хитрости ведаешь.

— Хочешь расскажу? Только не знаю, согласишься ли ты такое делать. В той стороне, — я кивнул головой, на запад, — токмо так поступают.

— Это как?

— Делают болвана из уклада, круглого, длинной в пядень с кувырком (27–31 см) — Решил подстраховаться

— в три перста толщиной(6 см). Это будет заготовка, из неё потом ствол делать надо будет.

— Такой длинный не пробьешь за один раз, много уклада угорит.

— А его не надо пробивать, делаем нодарь, зажимаем в оправке, выбираем середку, а далее ты уже как обычно, молоточком, доводишь до ума. — Для пущей наглядности, я подобрал щепку, расчистил ногой перед собой место на полу и, склонившись, стал рисовать, поясняя, что и как делать.

Василий, сначала хмыкал, на каждое предложение, но потом маленько притих, а дальше даже сам стал поправлять меня в кузнечных делах.

На вернувшегося после порки подмастерье, внимание никто не обратил, он постоял невдалеке, потом подошел ближе и стал слушать наш разговор, а потом задал вопрос.

— А ежели его в круглой оправке ковать. Вставлять и молом осаживать, пока горячая…

— Умолкни, — коротко бросил Василий. — Слишком длинно, не успеет пройти, остынет.

— Так надо её пополам разрезать, на плите одну часть закрепить, а по второй бить, поворачивая заготовку. — Подсказал им идею.

— Не, так не пойдет, по закраине складка пойдет. — Возразил кузнец.

— Так она у тебя при следующем повороте сплющиться. — Я продолжал отстаивать замысел. — Попробуйте, чем черт не шутит. Глядишь и бесшовные стволы делать получиться. Только ковка вам и останется.

— Есть в этом что-то, но токмо так не делает никто.

— Вот ты и будешь первым.

Василий, задумчиво разглядывал наши наброски, нарисованные на земляном полу кузницы, и качал головой, — Не ведаю, ох, не ведаю что получиться.

А вот в глазах его сына горел огонек заинтересованности, этот точно будет экспериментировать и уговорит отца.

Я плавно закруглил разговор, который уже вышел на третий круг повторов, распрощался и ушел'

Эти двое мне встречались пару раз на пути, но как-то издалека, кричать на всю улицу не хотелось, а времени дойти до них, не было. Надо будет, завтра…

Тут мои мысли перебил закричавший неподалеку петух, за ним второй, третий…

Верно, уже сегодня зайти к ним и узнать, как идут дела.